Отцовский дом и пашня

Отцовский дом и пашня. Вот он, дом,
Стоит, как и стоял... Но где же пашня?
Следов ее не сыщешь и с трудом,
Не восстановишь – как и день вчерашний.
И нет у птицы одного крыла,
Одна струна осталась у комуза...
Но дом и пашня – нет добрей тепла,
Но дом и пашня – нет мудрей союза...
Все видится: полетам нет конца,
Все слышится – комуза двухголосье...
Все помнится, как были для отца
Легчайшим оперением – колосья...
Остался дом отцовский. В очаге
Огонь не гаснет, хоть и не пылает.
Его тепло вблизи и вдалеке
Меня сейчас, как прежде, согревает.
Но пашня где?.. Как вовсе не была!..
Ни там, ни здесь – недалеко от дома...
Никто не спросит, как идут дела,
Как молотьба?.. Ни сена, ни соломы...
Остался дом отцовский... И кинжал.
И звук пандура долетел сквозь годы...
Какой безумный фокусник смешал
Все наши пашни, словно карт колоду!..
И землю, что считалась тучной встарь,
Под стройку забирают без печали:
Разбит благополучия фонарь,
Хозяйству ногу попросту сломали.
Остался дом... В предчувствии тепла
Стучатся птицы весело и дробно
В стекло... Но где же пашня, что была
Молитвенному коврику подобна?
А кладбище расширилось... Гляжу –
Надгробья те – не на отцовской пашне?
С кого спрошу – ума не приложу, –
Ответит кто за урожай пропавший?
Остался дом о четырех стенах,
Но крыша уж не та, сказать по чести:
На саклях нынче горских нет папах,
А кепки все – из шифера и жести.
Печалюсь, что не высится скирда
Отцовская... А крыши? Что там – крыши!..
...Что станем сеять нынче – и когда,
Мать говорит. Я – как сегодня – слышу.
Былые дни пред взором потекли:
Отец за плугом, и быки в тумане...
О этот запах вспаханной земли, –
Я не припомню ничего желанней!
А после – лето. День и ночь подряд –
Об урожае были все заботы...
В горах не выпал снег... Какой же град
Все погубил – по воле злой кого-то...
Отцовский дом остался... Бастион,
Он вечный в скалах, крепость – у подножья.
Но что же будет, если только он
Один остался – на скалу похожий?
Откуда быть аулу, если нет
Домов?.. И, значит, поздно или рано
Аулов всех исчезнуть может след,
А значит, и не станет Дагестана?..
Но разве не хозяева мы здесь?..
Здесь наши очаги и колыбели!
Не мне ли звезды посылают весть?
И дом отцовский охранять не мне ли?..
Отцовский дом и пашня... Пролилось
Здесь столько крови... Шли бои веками...
Здесь стольким горцам драться привелось
За пядь земли. За каждый дом и камень.
И если сам Хаджи-Мурат ступал
На пашню и звенела сталь в ауле, –
Забуду ли я пашню среди скал,
Отцовский дом я позабыть могу ли?..

Куда скрылись все те, кто нам прежде уроки давал...

Куда скрылись все те, кто нам прежде уроки давал?
Оказались кривыми тропинки, чуть что – и провал...
Отменили старинный напев и обрушился град,
Когда старую песню на новый заладили лад.
Пусть ответит, кто в пору молитвы играл на зурне:
Что за ветер подул и откуда на древней земле?
На надгробиях больше не пишется славных имен –
Не веревки ль из шерсти – уроки прошедших времен?
Но как трудно б они ни петляли, тропинки отцов,
Запоздалая мудрость явилась в конце-то концов...
Я потоков бурлящих понять не умел до поры,
Пока снегом и льдом не покрылась вершина горы.

В самолете

Кочуют внизу облаков табуны,
И звезды, как овцы, послушно
Отарой бредут за козлом, чуть видны,
По черной долине воздушной.
Лечу в самолете, с собой не в ладах,
Сквозь ветер попутный и встречный,
И думаю о повседневных делах,
О жизни мгновенной и вечной.
Где небо с землею слилось – в этот час
Огонь загорается рыжий:
Как наши мечты, он все дальше от нас,
Тем дальше от нас, чем мы ближе.
В полете любовь моя ночи и дни,
На тысяче крыльях в движенье.
Приблизилась ночь. Застегните ремни,
Наш лайнер идет на сниженье...

Красавицы, как ваша жизнь...

Красавицы, как ваша жизнь?.. Поэты
Вас что-то нынче стали забывать,
Не ищут больше вас по белу свету,
Во сне вас перестали призывать.
Я настроеньям этим не поддался
И точно знаю – не поддамся впредь.
Красавицы, я, кажется, остался
Один – за вас готовый умереть.
Красавицы, увы, не без причины
В поклонниках у вас я одинок:
Теперь в стихах так много чертовщины,
Что оттеснен любви всесильный Бог.
Красавицы, и все же тем не менее
Ответьте, как живете вы сейчас?
Активно молодое поколенье –
Все митингует, позабыв про вас.
Красавицы, угрюма и сурова
Идет зима... И в этой стуже кто
Захочет вам сказать три нежных слова?
Красавицы, кто вам подаст пальто?
Красавицы, ответьте, если можно:
А есть ли польза в вашей красоте?..
Веревки, что из шерсти, понадежней,
Чем рыцари несбывшиеся те!

Три острова

Три острова моих в просторах океана –
Без остановки к ним, без отдыха плыву.
Вот первый: он не чужд лукавству и обману,
И страсти в нем кипят, и грезы наяву.
Как он сверкает весь, хоть волны мутноваты...
Поплыть бы мне туда, где прежде счастлив был?..
Ах, кабы удаль мне – ту, что была когда-то,
Своим желаньям вслед я без оглядки б плыл!
Вот остров мой второй, достичь его не силюсь:
Я до него доплыл – и на закат смотрю...
Не видел прежде я, чтоб волны так бесились,
Встречая, как врага, вечернюю зарю.
Уняться не хотят: больших и малых – сотни!
То лезут на корму, то прыгают с кормы:
Пропавшее вчера – мы все вернем сегодня,
И завтрашним ветрам не поддадимся мы.
И третий остров мой в просторах океана,
Мой завтрашний – его мне видеть не дано.
Он за зыбями скрыт, за пеленой тумана:
Не Атлантида – он не спустится на дно...
Аэродромы там, вокзалы, светофоры,
И гавань тоже там последняя моя...
К трем островам моим стремлюсь я сквозь просторы,
К трем островам плыву без остановки я.

Я и сам бюрократ

Я и сам бюрократ... Кабинет у меня
Меньше вашей квартиры едва ли.
Я чиновник и сам. Не проходит и дня,
Чтоб собрания строчек не крали.
И мои телефоны звонят и звонят...
«Заседание...» «Некогда...» «Занят...»
Стихотворцы с трибун воспевают, винят,
Да от этого легче не станет.