Уважаемые поклонники творчества Расула Гамзатова, уважаемые многочисленные подписчики различных каналов сети интернет. Хочу обратиться к вам по следующему поводу. В последние годы особенно активно в сети Интернет распространяется версия неведомого автора о создании песни «Журавли» и влиянии на нее истории, действительно очень трагической и заслуживающей глубокого почтения, семьи Газдановых. По версии этого неизвестного мне автора, в 1963 году в родном селе Газдановых был установлен обелиск в виде скорбящей матери и семи улетающих птиц. Памятник посетил Расул Гамзатов, и под впечатлением от этой истории он написал стихотворение на своем родном аварском языке. Далее автор сообщает, что на обелиске в память о братьях Газдановых в качестве птиц были гуси. «Расулу Гамзатову сложно было подобрать по-аварски рифму к слову «гуси», и он специально звонил в министерство культуры Северной Осетии с просьбой заменить «гусей» на «журавлей». И ему разрешили». Далее он излагает соответствующую действительности историю создания песни
Это версия не заслуживала, на первый взгляд, внимания по той простой причине, что есть воспоминания самого Расула Гамзатова, в которых он ясно написал, как создавалась эта песня, и заподозрить которого в неискренности и сокрытии истинных причин нет никаких оснований. Вот как рассказывает ее сам Расул Гамзатов в статье «Зов белых журавлей»: «Увидев в Хиросиме проект памятника простой японской девочке с журавлем в руках, узнав ее историю, я испытал глубокое волнение, которое вылилось потом в стихи. Девочка лежала в госпитале и должна была вырезать из бумаги тысячу журавлей в надежде на выздоровление, но не успела - скончалась. Стихи о ней были написаны до «Журавлей». Последние родились позже, но тоже в Хиросиме.
А потом, уже у памятника японской девочке с белым журавлем, я видел впечатляющее зрелище - тысячи и тысячи женщин в белой одежде. Дело в том, что в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. Случилось так, что когда я стоял в толпе в центре человеческого горя, в небе вдруг появились настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей родины в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу?! И надо же было такому случиться: как раз в это время мне вручили телеграмму из нашего посольства в Японии, в которой сообщалось о кончине моей матери. Я вылетел из Японии через Пакистан. Из Карачи меня провожал мой давний друг Фаиз Ахмед Фаиз. На всей воздушной трассе я думал о журавлях, о женщинах в белых одеяниях, о маме, о моих погибших двух братьях, о девяноста тысячах погибших дагестанцев, о двадцати миллионах (а теперь выясняется, что их значительно больше), не вернувшихся с войны, о погибшей девочке из Освенцима и ее маленькой кукле... О многом думал, но мысли возвращались к белым журавлям».
Кроме воспоминаний Расула Гамзатова, есть факты, озвученные в фильме, подготовленном Осетинским телевидением, и в Интернете о том, что в 1963 году в селе Газдановых был установлен не скульптурный памятник, а обелиск, напоминавший традиционный для кавказских народов надмогильный камень с семью установленными наверху стреловидными элементами и, напротив, по мотивам стихотворения Расула Гамзатова, ставшего в 1969 году известной песней, в 1975 году, к юбилею победы, был установлен памятник. Уж не знаю, почему журавли на нем напоминают гусей. Автора этой лжеверсии не смущает даже тот факт, что в переводе на русский язык, в котором это стихотворение всегда публиковалось, есть строки:
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Парадокс ситуации, что почему-то Расул Гамзатов спрашивал в министерстве культуры Осетии разрешения на то, чтобы вместо «гусей» написать «журавли», но в стихотворении явно пишет о погибших аварцах, не смутил автора этой версии, также как и то, что теряется и сама логика, получается, что скульптор создал памятник с летящими гусями, и поэт Расул Гамзатов, и министерство культуры Осетии хотели бы, что героически погибшие юноши превратились в этих гусей? Образ, прямо говоря, малопривлекательный для столь трагического события. Не менее странно и то, что Расул Гамзатов в 1965 году, будучи членом Президиума Верховного Совета СССР, членом главного руководящего органа целой страны, обращается за разрешением в министерство культуры Осетии, и непонятно за каким разрешением: можно ли ему писать стихотворение об аварских юношах превратившихся не в гусей, а в журавлей? Также автору неведомо, что в аварском языке нет рифмы, а стихотворения строятся на ритмической основе и звуковом согласовании. Но в любом случае, такой поэт как Расул Гамзатов смог бы подобрать и рифму или же построить звуковое и ритмическое согласование к слову гусь и на аварском языке.
Главный же и весомый аргумент в этой истории – рассказ самого поэта, которому не было нужды что-то придумывать об истории создания стихотворения. Она такова, какова есть, а попытки, к сожалению, очень активные, изменить её не соответствуют действительности и совсем не добавляют ничего хорошего к памяти действительно достойных людей. Однако, эта версия, гуляющая по страницам Интернет пространства достигла таких размеров, что даже была озвучена на телеканале Россия-1 на концерте в честь Дня Победы. Сам Расул Гамзатов в стихотворении о Дагестане писал, что Дагестан привил ему определенные моральные качества: «полуправду ненавидел пуще лжи» («Благодарю, кремнистый край родной»). Это качество, он считал, должно быть присуще и дагестанцам, и всем достойным людям.
Долгие годы, неоднократно встречая эту версию, я не писала опровержений, во-первых, в силу действительно весомых аргументов, подтверждающих абсурдность этой версии – а это рассказ самого поэта, во-вторых, из-за большого нежелания упоминать светлое имя героев осетинского и советского народа в таком контексте. Песня на стихи моего отца «Журавли», в которой звучит надежда на то, что души умерших превращаются в журавлей, идея о том, что дорогие нам люди не исчезли, несла утешение миллионам его читателям. И в этом отношении большое счастье для поэта, что она стала близка и любима людьми в разных странах мира. И мы искренне рады, что к чувству памяти, которое заложено в этой песне, чувствуют себя причастными родственники всех погибших не только во время Великой Отечественной войны, но на всех войнах. Очень надеюсь, что читатели этого обращения поймут, при безусловном и глубоком уважении к трагедии семьи Газдановых, мы все же хотим сохранить историю создания песни такой, какова она есть. И давайте не будем извращать её.
От имени членов семьи Расула Гамзатова и всех людей, которым интересны не вымысел, а правда тоже прошу распространить это обращение.
Это версия не заслуживала, на первый взгляд, внимания по той простой причине, что есть воспоминания самого Расула Гамзатова, в которых он ясно написал, как создавалась эта песня, и заподозрить которого в неискренности и сокрытии истинных причин нет никаких оснований. Вот как рассказывает ее сам Расул Гамзатов в статье «Зов белых журавлей»: «Увидев в Хиросиме проект памятника простой японской девочке с журавлем в руках, узнав ее историю, я испытал глубокое волнение, которое вылилось потом в стихи. Девочка лежала в госпитале и должна была вырезать из бумаги тысячу журавлей в надежде на выздоровление, но не успела - скончалась. Стихи о ней были написаны до «Журавлей». Последние родились позже, но тоже в Хиросиме.
А потом, уже у памятника японской девочке с белым журавлем, я видел впечатляющее зрелище - тысячи и тысячи женщин в белой одежде. Дело в том, что в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. Случилось так, что когда я стоял в толпе в центре человеческого горя, в небе вдруг появились настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей родины в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу?! И надо же было такому случиться: как раз в это время мне вручили телеграмму из нашего посольства в Японии, в которой сообщалось о кончине моей матери. Я вылетел из Японии через Пакистан. Из Карачи меня провожал мой давний друг Фаиз Ахмед Фаиз. На всей воздушной трассе я думал о журавлях, о женщинах в белых одеяниях, о маме, о моих погибших двух братьях, о девяноста тысячах погибших дагестанцев, о двадцати миллионах (а теперь выясняется, что их значительно больше), не вернувшихся с войны, о погибшей девочке из Освенцима и ее маленькой кукле... О многом думал, но мысли возвращались к белым журавлям».
Кроме воспоминаний Расула Гамзатова, есть факты, озвученные в фильме, подготовленном Осетинским телевидением, и в Интернете о том, что в 1963 году в селе Газдановых был установлен не скульптурный памятник, а обелиск, напоминавший традиционный для кавказских народов надмогильный камень с семью установленными наверху стреловидными элементами и, напротив, по мотивам стихотворения Расула Гамзатова, ставшего в 1969 году известной песней, в 1975 году, к юбилею победы, был установлен памятник. Уж не знаю, почему журавли на нем напоминают гусей. Автора этой лжеверсии не смущает даже тот факт, что в переводе на русский язык, в котором это стихотворение всегда публиковалось, есть строки:
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Парадокс ситуации, что почему-то Расул Гамзатов спрашивал в министерстве культуры Осетии разрешения на то, чтобы вместо «гусей» написать «журавли», но в стихотворении явно пишет о погибших аварцах, не смутил автора этой версии, также как и то, что теряется и сама логика, получается, что скульптор создал памятник с летящими гусями, и поэт Расул Гамзатов, и министерство культуры Осетии хотели бы, что героически погибшие юноши превратились в этих гусей? Образ, прямо говоря, малопривлекательный для столь трагического события. Не менее странно и то, что Расул Гамзатов в 1965 году, будучи членом Президиума Верховного Совета СССР, членом главного руководящего органа целой страны, обращается за разрешением в министерство культуры Осетии, и непонятно за каким разрешением: можно ли ему писать стихотворение об аварских юношах превратившихся не в гусей, а в журавлей? Также автору неведомо, что в аварском языке нет рифмы, а стихотворения строятся на ритмической основе и звуковом согласовании. Но в любом случае, такой поэт как Расул Гамзатов смог бы подобрать и рифму или же построить звуковое и ритмическое согласование к слову гусь и на аварском языке.
Главный же и весомый аргумент в этой истории – рассказ самого поэта, которому не было нужды что-то придумывать об истории создания стихотворения. Она такова, какова есть, а попытки, к сожалению, очень активные, изменить её не соответствуют действительности и совсем не добавляют ничего хорошего к памяти действительно достойных людей. Однако, эта версия, гуляющая по страницам Интернет пространства достигла таких размеров, что даже была озвучена на телеканале Россия-1 на концерте в честь Дня Победы. Сам Расул Гамзатов в стихотворении о Дагестане писал, что Дагестан привил ему определенные моральные качества: «полуправду ненавидел пуще лжи» («Благодарю, кремнистый край родной»). Это качество, он считал, должно быть присуще и дагестанцам, и всем достойным людям.
Долгие годы, неоднократно встречая эту версию, я не писала опровержений, во-первых, в силу действительно весомых аргументов, подтверждающих абсурдность этой версии – а это рассказ самого поэта, во-вторых, из-за большого нежелания упоминать светлое имя героев осетинского и советского народа в таком контексте. Песня на стихи моего отца «Журавли», в которой звучит надежда на то, что души умерших превращаются в журавлей, идея о том, что дорогие нам люди не исчезли, несла утешение миллионам его читателям. И в этом отношении большое счастье для поэта, что она стала близка и любима людьми в разных странах мира. И мы искренне рады, что к чувству памяти, которое заложено в этой песне, чувствуют себя причастными родственники всех погибших не только во время Великой Отечественной войны, но на всех войнах. Очень надеюсь, что читатели этого обращения поймут, при безусловном и глубоком уважении к трагедии семьи Газдановых, мы все же хотим сохранить историю создания песни такой, какова она есть. И давайте не будем извращать её.
От имени членов семьи Расула Гамзатова и всех людей, которым интересны не вымысел, а правда тоже прошу распространить это обращение.
С уважением, Салихат Гамзатова.
